Название:Точка отсчёта
Автор:Алинор
Бета:Thicket, Urumiya
Размер:мини (2593 слова)
Персонажи: Нишикидо Рё/Като Шигеаки (Шиге), Ямашита Томохиса (ЯмаПи), участники NEWS
Категория:слэш
Жанр:ангст, UST, hurt/comfort
Рейтинг:PG–13
Примечания: В июле 2005 года участник группы NEWS и Kanjani8 Учи Хироки, будучи несовершеннолетним, был задержан за употребление алкоголя в общественном месте, вследствие чего был наказан и отстранён ото всех проектов, в которых участвовал; Нишикидо Рё также состоял в обеих группах. На момент действия Нишикидо — 20 лет (возраст совершеннолетия), Като — 18.
Читать
| Некоторые вещи не существуют только потому, что их не сумели назвать. С. Е. Лец |
Выйдя из машины, Рё окунулся в густой и влажный жар лета, столь привычный и по-прежнему невыносимый. Стояло безветрие. В синей глубине неба раскинуло раскалённые щупальца солнце, воздух дрожал и плавился, растекаясь по улицам. Асфальт был горячим, жёг ступни сквозь тонкую подошву вьетнамок, и Рё поспешил пересечь парковку как можно скорее.
Но прохладные коридоры Агентства не принесли облегчения. Лишь утром Рё вернулся из Осаки, куда его срочно отправили после происшествия с Учи. На ночной станции ждали ребята из группы, но всё, что Рё мог — это плакать и просить прощения. «Ты не виноват», — говорили они, но разве он как сэмпай, как друг не должен был приглядывать за Учи? Рё прекрасно понимал, насколько серьёзно вляпался этот придурок — последствий не миновать — и злился на него за это. Но продолжал винить себя, пока пружина тревоги закручивалась внутри всё крепче и крепче с каждой минутой неизвестности.
Рё вошёл в раздевалку NEWS, буркнул: «Доброе утро», ни к кому конкретно не обращаясь, и оглянулся. Они все были здесь, но сейчас Рё не хотел слышать от них ничего: ни вопросов, ни слов сочувствия. Он хотел, чтобы они молчали.
Накануне он услышал от Ямапи, что все волнуются. Учи отстранён от работы, у него забрали роль, он находится под домашним арестом и не может ни с кем общаться, его успех, его карьера рушится, а они, видите ли, «волнуются». А что тогда делать Рё?!
«Возвращайтесь к репетициям, Нишикидо-сан, — сказал ему менеджер. — И не забывайте о собственном поведении, сейчас это особенно важно».
«Пожалуйста, не усложняй. Я не хочу, чтобы и у тебя были проблемы, — попросил Ямапи. — Сейчас нам нужно работать — это всё, что мы можем сделать».
Слышать это было неприятно. Неприятно было понимать, что они действительно бессильны что-либо сделать — никто не будет слушать. Противно, мерзко осознавать: все они — расходный товар, и если что-то не устраивает, замену найти просто. Айдолы не должны доставлять проблем.
Все молчали и думали, очевидно, об одном и том же: их неоднократно предупреждали о последствиях подобных проступков. Айдол должен быть идеальным, айдол должен быть примером для подражания, айдол всегда поступает правильно… И да, у айдола ни в коем случае не должно быть проблем с полицией.
— Рё, — к нему подошёл Ямапи и положил руку на плечо, — я поговорил с ребятами. Никто не будет ни о чём спрашивать, как ты и хотел.
Рё кивнул и посмотрел на коллег: встревоженное лицо Коямы, испуганный Массу… странный, беспокойный взгляд Като — едва Рё взглянул на него, стало совсем паршиво. Чего они боятся? За себя? Или их действительно волнует Учи? А ведь именно Рё — его близкий друг, друг, который не смог предотвратить всё это, друг, который не может ни поддержать, ни вправить мозги — потому что это уже ничего не исправит! Потому что Рё здесь, а Учи — там, и невозможно даже представить, что он сейчас чувствует.
Следующие часы группа отрабатывала танец и репетировала выступление для музыкальной передачи. Рё не мог сосредоточиться и постоянно сбивался. Это злило, он едва сдерживал себя, чтобы не сорваться на коллегах. Пока не столкнулся в танце с Като.
— Смотри, куда прёшь! — вырвалось у Рё.
— Извини, — покорно ответил Като, хотя сам сделал всё правильно, ошибся именно Рё.
Это раздражало. Ведь нужно быть твёрже, увереннее, отстаивать своё мнение, иначе что этот Като делает здесь? Какого чёрта он пришёл в Агентство, если даже чужие слова о том, что он не подходит для шоу, или роли, или иной работы принимает как данность и не пытается доказать обратное? Рё терпеть не мог таких людей! Их хочется уколоть как можно больнее, чтобы они зашевелились и перестали бесить своим идиотизмом.
— Эй! — он схватил Като за футболку. — Почему ты извиняешься?
— Я… — сразу растерялся тот и отвёл взгляд. Он почему-то никогда не смотрел Рё в глаза. — Прости, я, наверное, ошибся…
— Это я ошибся, и ты не должен за это извиняться, понял?
— Хорошо, прости. Я не буду, — в той же манере ответил Като, и Рё показалось, что ему никогда не удастся изменить этого парня. Но его не должно это волновать, в конце концов, они даже не друзья.
— Что произошло? — окликнул его Ямапи после репетиции. — Почему ты ругал Шиге?
— Плевать я на него хотел. Толку всё равно не будет, — огрызнулся Рё. — Я ухожу.
— Рё, езжай домой, ладно? Не хочу, чтобы ты наломал дров.
— Со мной всё в порядке, — ответил Рё и закинул на плечо сумку.
Он очень редко пил успокоительное, да и не думал, что это необходимо молодому здоровому парню. Существовали гораздо более приятные способы расслабиться и снять напряжение, но из всего возможного в распоряжении была лишь банка пива из холодильника. Стемнело, но свет включать не хотелось. Вдалеке, за домами спального района, мерцали огоньки небоскрёбов. Пиво горчило на языке, и недопитая банка была отставлена в сторону. Рё откинулся на спинку дивана, убрал со лба раздражающие волосы и вгляделся в темноту. Странно: когда приходит ночь, мысли в голове становятся особенно громкими. В такое время хорошо пишутся песни, но и сомнения, проблемы, неудачи ощутимо давят на плечи всей своей тяжестью. Наступает час личных демонов. Самое паршивое, что с ними невозможно бороться.
Захотелось забыться как никогда.
***
Музыка гремела где-то в районе сердца, заглушая его стук, но не могла заглушить и малой толики кричащих мыслей. Вокруг безликими тенями мельтешили люди, двигаясь тёмной массой на танцполе, смешиваясь с яркими огнями, и лишь иногда в лучах света мелькали, словно сполохи, их перекошенные улыбками или безумием лица. Они смазывались, казались одинаковыми бездушными марионетками, и Рё требовал у бармена очередной бокал, только чтобы не кричать. Чтобы обжигать горло алкоголем, обжигать лёгкие сигаретным дымом, сжимать зубы и не кричать от собственного бессилия.
Прохладная стойка под пальцами казалась горячей, как асфальт в полдень. Но Рё боялся, что если он её отпустит, то провалится прямо в ад.
— Нишикидо-кун, — позвал кто-то рядом, пытаясь перекричать музыку. Рё даже не понял поначалу, что зовут его — слишком глухо звучал голос. — Нишикидо-кун, хватит!
Неожиданно холодные пальцы накрыли руку, забирая из пальцев бокал. Рё стоило труда сфокусировать взгляд, но когда он рассмотрел наглеца, ему захотелось рассмеяться. Рядом с ним стоял Като, совершенно немыслимым образом оказавшийся здесь, в одном из ночных клубов злачного Роппонги, глубокой ночью, когда хорошие мальчики вроде него должны спать в обнимку с подушкой.
— Нишикидо-кун, тебе стоит поехать домой, — серьёзно сказал тот и обратился к бармену с просьбой забрать алкоголь. — Ты…
— Какого хрена! — отреагировал Рё. — Какого хрена ты здесь забыл?
Он дёрнул рукой, отталкивая Като, но вместо этого сам едва удержался на стуле. Тени вокруг зашатались, пол накренился — и Рё потянуло прямиком в адскую пропасть. Он бы скатился и сгинул, если бы не руки Като, вовремя удержавшие его за плечи — и пропасть захлопнулась. Като оказался так близко, что Рё коснулся носом его волос. Тот что-то сказал — Рё не разобрал — и отступил, лишая поддержки. Но нет, Рё не хотел принимать помощь от человека, который и себе-то помочь не может, он просто хотел напиться в одиночестве и забыть обо всём.
— Вали отсюда! Детский час давно закончился, — заплетающимся языком посоветовал Рё, опираясь на стойку. — Не мешай старшим расслабляться.
— Нишикидо-кун, пожалуйста, нам больше не нужны неприятности. Я не хочу, чтобы в завтрашних газетах появилась уже твоя фотография…
— Заткнись! — слова Като задели, но Рё считал, что он несёт чушь, потому что Рё имел законное право напиваться где и как хочет, в отличие от того придурка… и этого тоже. — Что ты вообще здесь делаешь, а, Шиге-чан?! Ищешь приключений на свою задницу? — усмехнулся Рё.
— Я… мне… — сразу же растерялся тот и нервно оглянулся. — Меня Ямашита-кун попросил найти тебя, чтобы… чтобы ты не сделал ничего, что может плохо закончиться. Он сам не смог…
И здесь Рё не выдержал, рассмеялся, сорвавшись на хриплый кашель. Какое же безвольное существо этот Шиге: безропотно покинул уютную постель, потому что не смог отказать сэмпаю в такой непростой просьбе — отыскать загулявшего коллегу, чтобы тот не наделал дел и окончательно не испортил репутацию их дурацкой группы. Какой бред!
— Прошу тебя, уйдём отсюда. Не надо этого делать, пожалуйста.
Жалкая сцена. Рё достал из кармана деньги и, не считая, бросил на барную стойку, а затем соскользнул со стула. Ещё чужого нытья не хватало, и так хреново на душе. Пол вновь зашатался, ноги казались ватными и совсем не держали тело. Пришлось схватиться за худое плечо Като, чтобы не упасть.
Летняя ночь душная: воздух густой, им трудно дышать. Рё сразу потянуло в сон, но Като уже уверенно повёл его к такси, помог забраться на заднее сидение и сел рядом, называя адрес Рё. За окном замелькали огни ночных улиц — от этого стало слегка мутить, и Рё закрыл глаза. Голова потяжелела. Не задумываясь, он просто позволил ей упасть, отвалиться к чертям, уронив на острое плечо сидящего рядом Като. Тот вздрогнул и замер, напрягаясь, словно боясь спугнуть или сломать… Рё уже несло куда-то в лодке, а он грёб изо всех сил и пытался докричаться до того, кто сидел впереди, но видел лишь расслабленную сутулую спину.
Путь из такси до собственной квартиры миновал сознание Рё — он лишь висел на хлипком Като, едва переставляя ноги, то ли в полусне, то ли в бреду. Но когда тот стал шарить по его карманам, ища ключи, видимо, не надеясь на связное мышление своей ноши, Рё немного пришёл в себя. В прихожей было темно как в могиле. Рё почти поверил в это, пока Като искал выключатель. Яркий свет резанул глаза.
— Всё в порядке? — робко спросил Като. — Тебе нужна помощь?
Он осторожно прислонил Рё к стене и, убедившись, что тот не падает, присел, чтобы помочь ему разуться. Рё опустил взгляд на тёмную взъерошенную макушку. Като стоял перед ним на коленях, расшнуровывая кеды, и Рё почудилась странная связь между ними: нити, проникающие под кожу, щекочущие, покалывающие кончики пальцев, словно электрические разряды — сквозь прикосновения, сквозь заботу, сквозь взгляд раскосых чёрных глаз…
В сознании будто бы что-то щёлкнуло, заводя спусковой механизм, застучало в висках, отсчитывая… или начиная отсчёт. Рё протянул руку, по коже пробежали мурашки, когда он взял Като за воротник рубашки, сминая мягкую ткань, и потянул вверх, к себе, ближе. У Като огромные глаза, у Като странные глаза, Рё увидел в них прорву эмоций — нечитаемые манускрипты человеческих чувств.
Не осознавая, что делает, Рё дёрнул Като на себя и поцеловал в губы, прижался к ним, словно движимый немыслимой жаждой. Целовал жадно, поспешно, но больше всего хотел почувствовать отклик — это казалось сейчас особенно важным, это стучало набатом в самой глубине души. Однако мягкие губы Като были неподвижны.
Но едва пальцы разжались, отпуская чужой воротник, — лишь на мгновение — Рё ощутил ответ. В тот же миг Като отпрянул и уставился на Рё с немым ужасом. Несколько долгих секунд они смотрели друг другу в глаза, пока до Рё не дошёл смысл только что произошедшего.
А затем Като развернулся и ушёл. Сбежал, не сказав ни слова.
В голове пульсировала боль, усиливаясь с каждым витком. Виски сжал стальной обруч. Рё схватился за волосы и сполз по стене, сев прямо на пол. Какого чёрта?! Он застонал и закрыл лицо руками. Всего несколько минут назад весь мир сжался до точки прикосновения губ, а сейчас Рё был крупинкой среди всего того, что никогда не сможет побороть. Среди своих слабостей и желаний, того, что не осознаёшь, пока не провалишься туда, откуда уже нет пути. И Рё провалился.
***
Утро было ужасным. Стараясь не думать о том, как он надрался вчера, Рё запил обезболивающее минеральной водой и продолжил собираться на работу. Несмотря на то, что алкоголь может прекрасно стирать из памяти события, подробности ночи были кристально ясны.
Возможно, Като тоже надеется, что Рё ничего не вспомнит. Да Рё и сам не знал, как всё объяснить, ведь прежде он не замечал за собой столь странных желаний. Дело было даже не в поступке, а в человеке. Почему именно Като? Хотелось верить, что это всего лишь неудачное стечение обстоятельств.
От жары совсем стало плохо. Когда Рё вошёл в здание Агентства, ему хотелось только одного: упасть под кондиционером и отключиться. Но почти у дверей раздевалки он столкнулся с Като. У того были красные глаза, вероятно он почти не спал. Като едва глянул на него и молча прошёл мимо. Напряжение, всколыхнувшееся между ними, было почти осязаемым, и Рё стало ещё хуже от мысли, что это обязательно кто-нибудь почувствует.
— Доброе утро, Рё-чан, — у кофейного автомата стоял Ямапи. — Ты плохо выглядишь.
— Спасибо, — буркнул Рё и выбрал самый крепкий кофе.
— Ты всё-таки не послушался меня, да? По тебе видно — ночь ты провёл не дома, как я просил.
— Пи, только твоих нравоучений мне не хватало, — устало произнёс Рё. — Сам-то хорош, друг, — прислал Шиге, чтобы он отвёл меня домой. Не мог кого другого попросить? Или всем плевать?
— Шиге? Причём здесь Шиге? — удивлённо спросил Ямапи. — Рё, я действительно думал, что ты дома.
— Тогда какого чёрта он пришёл?!
— Я, правда… — Ямапи замолчал. — Говоришь, Шиге пришёл за тобой? Вот как.
Рё прижался спиной к прохладной стене и отхлебнул кофе. Если верить словам Ямапи — а ему не было смысла врать — Като пришёл к Рё по собственной воле. Но зачем он это сделал?
— Видишь, Рё-чан, — Ямапи улыбнулся, — даже Шиге беспокоится о тебе, хотя ты всегда издеваешься над ним. Вчера тоже, наверное?
— Не делай из меня зверя, а? — Рё вздохнул.
— Пойди, извинись. Думаю, ему было с тобой нелегко.
Рё промолчал. Смял пустой стаканчик и пошёл в сторону раздевалки. Ямапи прав. По крайней мере, им нужно объясниться.
В раздевалке тесной гурьбой сидела остальная часть группы. Кусано рассказывал что-то забавное. «Сейчас не время смеяться», — хотел сказать им Рё, но Като смеялся тоже. У него был странный смех: по-мальчишески лёгкий, беззаботный, но хрупкий и немного неуверенный. Словно он сомневался, что ему можно улыбаться, что его порыв никто не осудит. Если Като чувствовал именно это, то Рё знал, о ком он думает.
Все замолчали, когда Рё пересёк комнату и остановился рядом.
— Отойдём?
Като поднял взгляд, зная, что Рё обращается именно к нему. И кивнул.
— Что случилось? Вы куда? — забеспокоился Кояма.
— Не волнуйся, не съем, — усмехнулся Рё и направился к двери.
Като бесшумно шёл следом.
Остановившись у входа на пожарную лестницу, Рё глянул на Като и открыл дверь. Лицо обдало горячим воздухом, но именно здесь никто не услышит их разговор. Рё вгляделся в горизонт, облокотившись о перила. Като молчал, но Рё тоже не мог подобрать слов и потому просто закурил, выигрывая время.
— Насчёт вчерашнего… — начал Рё, выкинув сигарету и обернувшись. — Я хочу извиниться.
— Не стоит, — Като убрал со лба волосы и посмотрел куда-то за спину Рё. — Всё в порядке.
— Ямапи ведь не просил тебя об этом.
Като не ответил. Рё показалось, что сейчас, как и вчера ночью, он сбежит без объяснений. Но тот не двигался с места.
— Я просто думал об этом, — наконец, заговорил Като. — Возможно, ты не захочешь признавать, но мы все связаны — поступки каждого из нас отражаются на других. Знаешь, я… — Като задумался, а потом смущённо потёр нос. — Я чувствую, что в будущем у нас всё получится.
— О чём ты? — вздохнул Рё. Он не понимал, почему Като потянуло на подобные откровения. Вернее, не понимал, зачем он ему это говорит.
— Я хотел сказать, что мне не безразлично, — кажется, впервые за долгое время Като посмотрел в глаза Рё именно так — уверенно, без смущения или страха. — Учи-кун, ребята… Я хотел бы уметь вас защитить. Насколько хватит сил, правда, я довольно бесполезен, — он вздохнул.
— Для тебя так важна эта группа? — спросил Рё.
Для Рё NEWS всё ещё оставались временным проектом, пусть и прошло немало времени. Но позиция Като была близка ему, и, наверное, впервые Рё посмотрел на него иначе. Словно всё, что он раньше видел в Като, было его собственным нежеланием понять и услышать. На самом деле, всё имело значение — и глупые слёзы, и брошенные в пустоту слова.
— Думаю, именно здесь я стану тем, кем должен стать, — ответил ему Като. — Это исчерпывающий ответ?
Рё кивнул. Что ж, они поняли друг друга.
— Шиге! — окликнул его Рё, когда тот уже вошёл в коридор. — За поцелуй тоже прости. Ты просто был слишком мил, — и улыбнулся, увидев привычную растерянность и смущение на его лице.
Оставшись один, Рё вновь закурил и улыбнулся. Забавный этот Шиге: прячется глубоко в своей скорлупе, ещё не готовый вылупиться. Но когда это случится, каким он станет? Рё не оставит попыток расшевелить его. Возможно, Като будет тяжело и больно, но в итоге он станет сильнее — такова цена рождения.
Отсчёт уже начался.